Сухаревский Борис Яковлевич

Харьков - Донецк - Израиль

«Где-нибудь на остановке конечной

скажем спасибо и этой судьбе,

но из грехов своей родины вечной

не сотворить бы кумира себе. »

(Б.Окуджава)

Борис окончил физико-математический факультет Харьковского университета двумя годами ранее меня. В студенческие годы мы не были знакомы. Борис учился у Б.Я.Пинеса на кафедре физики твёрдого тела с уклоном в рентгеноструктурный анализ, а я у Б.И.Веркина на кафедре экспериментальной физики со специализацией «физика низких температур» Наши пути долго не пересекались: после окончания университета Борис работал в Институте огнеупоров, соответственно поведение твёрдых тел (преимущественно окислов) при высоких температурах, я же в Киевском институте физики исследовал оптические и фотоэлектрические явления в полупроводниковых и молекулярных кристаллах при низких температурах. Выступали мы с докладами на совершенно разных конференциях: современная физика очень дифференцирована.

Мы познакомились и подружились с Борисом, когда оба оказались во ФТИНТе. В первые годы пребывания Бори во ФТИНТе наши научные интересы были довольно близки: каждый из нас кое-что сделал в области физики сверхпроводников второго рода, в физике фазовых переходов в твёрдых телах и т.д. Однако вскоре директор ФТИНТа Б.И.Веркин привлёк Бориса с его всесторонней эрудицией к организации и проведению исследований в области физики биологически активных макромолекул. По-видимому, отправная идея базировалась на теоретической работе Литтла, предсказывающей возможность сверхпроводимости в длинных одномерных системах, которыми могли быть макромолекулы. Борис с энтузиазмом работал в этом направлении и получил ряд значительных результатов. При его участии был разработан оригинальный метод кристаллизации ДНК, получены монокристаллы способных биологически функционировать фрагментов молекул ДНК. Ему удалось при содействии Б.И.Веркина и Б.Е.Патона приобрести ультрасовременный по тем временам рентгеновский аппарат SINTEX и получить рентгенограммы кристаллов ДНК. А разве можно забыть эстетически красивые цветные микрофотографии кристаллов ДНК.

Борис очень активно проработал во ФТИНТе 13 лет. Его научный авторитет в институте был достаточно высок. Недаром Веркин часто приглашал Бориса для научных «разборок» на семинары. Однако отношения с Борисом Иеремиевичем у Бориса Яковлевича на сложились. Борис не оставлял своих успешных исследований в области физики фазовых переходов, а Б.И. настаивал на том, чтобы он полностью сосредоточился на биофизике. Нечто подобное несколько ранее произошло в отношениях с Б.И. и у меня. Он считал, что мой отдел слишком «эклектичен» - и гальваномагнитные явления в металлах, и туннельная спектроскопия сверхпроводников, и антиферромагнетизм. Такое, по его мнению, возможно в криогенной лаборатории обычного института (например, УФТИ), но не в специализированном ФТИ низких температур. Что же - это его право, так может думать директор созданного им института. В душе я с этим не был согласен, так как ещё в аспирантские годы столкнулся со стремлением «великих» к распределению «сфер влияния». Но у меня была возможность отказаться от исследования металлов (эти исследовательские группы целиком с лабораторными комнатами и оборудованием перешли в другие отделы и продолжают успешно работать по сей день). У Бориса Сухаревского такой возможности на было. Он настаивал на продолжении своих исследований в области физики фазовых переходов в твёрдых телах. Закончился этот спор переездом четы Сухаревский - Леонтьева в Донецк, к А.А. Галкину в ДонФТИ. Здесь Борис создал отдел физики фазовых превращений в твёрдых телах, который продолжает активно работать поныне (сейчас им руководит Борин ученик - доктор физико-математических наук Г.Левченко).

Переехав в Донецк, Борис отнюдь не порывал «родственных» отношений со ФТИНТом. Многие-многие диссертации фтинтовских коллег прошли через семинары в просторном кабинете Бориса. Он часто сам оппонировал фтинтовские работы и всегда вдумчиво, критически, но доброжелательно. Он был бесконечно рад, если ему самому удавалось получить значительный результат, но был не менее рад, если обнаруживал красивый и значительный результат в оппонируемой работе. Активно Борис работал и как рецензент журнала «Физика низких температур», издаваемого ФТИНТом и переиздаваемого на английском языке Американским Институтом Физики. Так было долгих 18 лет, пока Борис на заболел ...

.... Среди учеников Бориса Яковлевича Сухаревского 23 кандидата наук и 4 доктора наук. Он был «Учителем». Об этом говорят его лекции прочитанные в Харьковском Государственном Университете, а затем в Донецком Государственном Университете, по многим разделам физики, вплоть до квантовой механики.

Отношения с Б.И.Веркиным постепенно нормализовались и однажды Б.И., будучи главой академической комиссии, инспектирующей деятельность ДонФТИ, назвал Б.Я. Сухаревского своим талантливым учеником, «который в равной степени и теоретик, и экспериментатор». С большой теплотой относился к Борису Александр Александрович Галкин. При переходе Бориса в ДонФТИ у Александра Александровича возникли некоторые затруднения из-за «пятого пункта» в Бориной анкете и обычного в то время для чиновников антисемитизма. Но Александр Александрович преодолел это препятствие, убедив академических чиновников, что «при переходе еврея из одного академического института в другой общеакадемические показатели не ухудшаются».

Можно вспомнить много забавных эпизодов, связанных с Борисом Сухаревским. Однажды на заседании учёного совета ФТИНТа обсуждалась какая-то не интересная для нас с Борисом работа и мы с ним о чём-то увлечённо болтали. Настолько увлеклись «трёпом», что заслужили упрёк Б.И. Веркина, председательствовавшего на заседании совета. Более того, дождавшись окончания доклада, Б.И. «Ехидно» попросил Бориса высказаться по поводу только что заслушанной работы. Лучше бы он этого не делал ... Борис минуту подумал, разглядывая плакаты, потом сделал несколько критических замечаний настолько серьёзных, что при голосовании работа не набрала необходимого числа голосов. Насколько я помню, во фтинтовской практике это был единственный случай отрицательного голосования ....

Но особенно хорош Борис был на отдыхе. Владимир Васильевич Репко (заместитель Б.И. по режиму!) Был родом из села «Революционное», что в 56 километрах о Харькова. Он стал инициатором организации базы отдыха вблизи родного села. Вокруг прекрасный «грибной» лес, рядом река - Северский Донец. Наши семьи - Сухаревские и Ерёменко - были первыми «целинниками», осваивающими плацдарм будущей базы отдыха ФТИНТ. «Грибная охота» (мы с Борисом соревновались в течение многих лет), рыбная ловля и, что наиболее запомнилось, - раки! Борис обожал их в варенном виде, но почему-то терпеть не мог свеже выловленных, живых. Это стимулировало невинную забаву: выныривая с добычей я бросал раков, стараясь попасть в сидящего в лодке Бориса, который неизменно издавал душераздирающий вопль ... На этой базе отдыха выросли и наши дети (Наташа и Игорь Сухаревские, Андрей Ерёменко) и внуки (Даня Сухаревский и Настя Ерёменко) ...

.... А Головинка - небольшое селение вблизи Сочи, где мы дважды проводили отпуск. Море, горная бурная речка. Один из нас располагался у впадения речки в море. А другой «сплавлял» детей по бурному течению. Наташа, Игорь и мой Андрей до сих пор помнят эти счастливые дни ....

 Борис Яковлевич Сухаревский в донецкий период (1989г.?)

 Квацификационный Совет ДонФТИ. В первом ряду, слева направо: Б.Я.Сухаревский, Э.А.Завадский, В.В.Еременко.

 

Памятник на могиле Б.Я.Сухаревского в Израиле.