Прихотько Антонина Федоровна

Антонина Федоровна Прихотько    

(Ранее опубликовано в книге «А.Ф.Прихотько

в воспоминаниях сотрудников и учеников »)

У Антонины Федоровны я учился в аспирантуре и она была руководителем моей диссертационной (кандидатской) работы. Правда, более тесно я сотрудничал с Владимиром Львовичем Брауде, но о нем отдельный разговор.

Как я вообще попал в Киевский институт физики, да еще в аспирантуру. В Харьковский УНИВЕРСИТЕТ Приехал Ученый секретарь киевского Института Физики Академии НАУК (ИФАН'а) - Олег Федорович Немец в поисках молодых физиков-ядерщиков и физиков-криогенщиков. Киевский университет в те годы таких специалистов не готовил, а в ИФАН'е уже были созданы два крупных отдела - ядерной физики и физики кристаллов. Последний специализировался на низкотемпературной спектроскопии кристаллов. Им руководила А.Ф. Прихотько, еще в начале 30-х годов вместе с Иваном Васильевичем Обреимовым, проводившая подобные исследования в Харькове, в Украинском физико-техническом Институте (УФТИ).

О.Ф. Немецу нужно было отобрать студентов, успевающих в учебе и, по условиям тех лет (1955 год!), С необходимыми анкетными данными. Но именно таких, в первую очередь отбирали в аспирантуру и на работу в харьковский УФТИ (Украинский Физико-Технический Институт) и ХГУ (Харьковский Государственный Университет). Я же никак не подходил для УФТИ (у меня было даже два анкетных недостатка - мать еврейка, а сам я - оставанец на оккупированной немцами территории), хотя учился я неплохо. Олег Фёдорович или недоглядел за недостатком времени мои анкетные недостатки, или же его и спецслужб ИФАН'а бдительность была усыплена благозвучностью моей украинской фамилии. Кафедра же и физико-математический факультет ХГУ рекомендовали меня для поступления в аспирантуру.

Сдав вступительные экзамены (затруднения были с экзаменом по марксисткой философии, постоянная моя проблема) я стал аспирантом А.Ф. Прихотько. Помимо экзаменов, А.Ф. потребовала, чтобы я выступил на семинаре ее отдела с изложением реферата, написание которого - одно из условий поступления в аспирантуру. В реферате я изложил основные результаты своей дипломной работы. Конечно, работа была ученической, но в ней подробно экспериментально исследовались гальваномагнитные свойства монокристаллов висмута в широком температурном интервале и достаточно осмысленно интерпретировались теоретически в рамках двухзонной модели (я эту работу вскоре опубликовал в журнале «Физика металлов и металловедение»). Тема реферата была далека от интересов Антонины Фёдоровны, но на семинаре присутствовал Эммануил Иосифович Рашба, который проявил интерес к работе.

По окончании семинара Антонина Фёдоровна улыбнулась и сказала, что мы с ней давно знакомы. В ответ на мое удивление она поведала, что в 1935-36 гг. моя мать - Наталия Мироновна Цин - работала в криогенной лаборатории УФТИ, организованной и руководимой Львом Васильевичем Шубниковым. Девать ей меня было некуда и я часто оказывался в уфтинском дворе. А директор УФТИ И.В. Обреимов старался привить в институте европейские нравы, стремился озеленить территорию, во дворе УФТИ был разбит сад и цветочные клумбы. Одна из них привлекла мое внимание обилием цветов. Антонина Фёдоровна обнаружила меня в этой клумбе и за ухо извлекла оттуда. «Так что имейте в виду, что строгости у меня с тех пор не поубавилось» - закончила Антонина Фёдоровна

Присматривать за мной, знакомить с экспериментальной методикой и вообще руководить мною повседневно Антонина Фёдоровна поручила Владимиру Львовичу Броуде. Мы с ним очень быстро сработались и, надеюсь, даже стали друзьями.

В.Л. обучил меня и методике выращивания тончайших кристаллов органических соединений, и экспериментальной методике низкотемпературной спектроскопии кристаллов.

Для начала Антонина Фёдоровна прочитала небольшую лекцию. Краткое ее содержание: отдел занимается низкотемпературной спектроскопией молекулярных кристаллов таких веществ как бензол, нафталин, антрацен. Спектры перечисленных уже хорошо изучены, а мне предлагается следующий по сложности - пирен. Ну, что же! В отделе это было рутинной работой. Вскоре у меня были и тончайшие монокристаллы пирена и спектры поглощения света ими. По совету В.Л. Броуде я изучил книгу Александра Сергеевича Давыдова - «Теория молекулярных экситонов» и, следуя ее рекомендациям, проанализировал полученные спектры. Да, как и в других случаях, наблюдалось резонансное («давыдовское») расщепление экситонных полос. А что же дальше? Мне показалось, что этот путь тупиковый. И тогда Владимир Львович предложил мне заняться полупроводниковыми монокристаллами сульфида кадмия, которые выращивались и фотоэлектрические свойства которых интенсивно исследовались в отделе физики полупроводников, руководимом академиком Вадимом Евгеньевичем Лашкаревым.

Первые же наши с Владимиром Львовичем эксперименты с монокристаллами CdS дали интересные и неожиданные результаты. Здесь мне повезло: успех был обусловлен применением предложенной В.Л. «Микронасадкой» - короткофокусной линзы, расположенной вблизи изучаемого образца и проектирующей его изображение на плоскость, в которой расположена входная щель спектрографа. В результате мы получали спектры от микроучастков монокристалла - своеобразное спектротопографирование. И оказалось, что полосы поглощения света, которые до нас интерпретировались как чисто экситонные, изменчивы - как по частоте, так и по интенсивности.

В это время в киевском ИФАН'е побывал Борис Петрович Захарченя, который впервые вместе с Евгением Фёдоровичем Гроссом экспериментально обнаружил экситоны большого радиуса (Ванье-Мотта) в кристаллах закиси меди. Мы (В.Л. Броуде и я) продемонстрировали наши результаты. А вскоре Антонина Фёдоровна получила от Е.Ф. Гросса письмо, в котором он высказал свое возмущение вторжением в его область деятельности. Антонина Фёдоровна была готова приостановить наши исследования, но нас подержал В.Е. Лашкарев, который настаивал на скорейшей публикации. К тому же Э.И. Рашба предложил очень интересную интерпретацию, которая позже вылилась в концепцию экситонно-примесных комплексов.

Одним словом, наши исследования продолжились: мы перешли к исследованию спектров люминесценции, а затем (совместно с Моисеем Кивовичем Шейнкманом - тогда аспирантом В.Е. Лашкарева - Мишей) и спектров возбуждения фотопроводимости (все это при низких температурах).

Осенью 1957 года в Киеве состоялась Всесоюзная конференция по фотоэлектрическим свойствам полупроводников. Одну нашу работу докладывал Владимир Львович, другую я. В первой, помимо нас с Владимиром Львовичем, соавтором был Э.И. Рашба, во второй - М.К. Шейнкман. Оба доклада вызвали интерес и интенсивную дискуссию. Зимой 1958 года на Всесоюзной конференции по спектроскопии в Москве я докладывал работу по люминесценции CdS , которая также вызвала и интерес и дискуссию.

Осенью 1959 года я защитил кандидатскую диссертацию. Этому предшествовала предварительная защита («обкатка») на Ученом совете ИФАН'а. Директор института Митрофан Васильевич Пасечник, который почему-то недолюбливал В.Л. Броуде, Э.И. Рашбу, а заодно и меня, с раздражением воспринял мой доклад, но меня активно поддержали все, кто имел отношение к настоящей физике, - Соломон Исакович Пекар, Кирилл Борисович Толпыго, Михаил Фёдорович Дейген, конечно, В.Л. Броуде и Э.И. Рашба.

Оппонентами на официальной защите были Пётр Петрович Феофилов - известный ленинградский физик (он не смог приехать по состоянию здоровья и был заменен Иваном Степановичем Горбанем из Киевского Государственного университета) и В.Е. Лашкарев. Похвалил работу И.В. Обреимов, выступивший при обсуждении работы. Антонина Фёдоровна, к сожалению, болела и не могла присутствовать. Результат - три голоса против. В.Л.Броуде предположительно идентифицировал эти голоса: директор, секретарь парткома и председатель месткома института. Однако это было уже не столь важно: вскоре диссертация была утверждена ВАК'ом. Кстати, через пару месяцев защищался М.К. Шейнкман - с тем же результатом!

Вскоре после защиты М.В. Пасечник в беседе с А.нтониной Фёдоровной предложил, чтобы я перешел в его отдел: он хотел организовать лабораторию спектрального анализа. Антонина Фёдоровна передела мне это предложение, но я отказался, предпочтя оставаться в ее отделе и работать с Владимиром Львовичем.

Владимир Львович и Эммануил Иосифович идею экситонно-примесных комплексов перенесли на молекулярные кристаллы и подготовили обзорную статью для «Успехов физических наук». Они предлагали, чтобы я был соавтором, поскольку основные идеи возникли при исследовании кристаллов CdS и результаты этих исследований вошли в обзор. Антонина Фёдоровна сочла, что мне еще ​​рано ... И теперь я понимаю насколько она была права. Такое её решение пробудило у меня стремление и вкус к написанию обзоров и монографий, что и было реализовано в дальнейшем.

В последний год моей работы в Киеве я снова обратился к исследованию молекулярных кристаллов: совместно с Владимиром Сергеевичем Медведевым мы исследовали спектр возбуждения люминесценции и фотопроводимости монокристаллов антрацена. Это дало возможность определить длины диффузионного смещения и экситонов, и носителей заряда. В отличие от наших работ по CdS эта работа иногда цитируется и по сей день.

Антонина Фёдоровна эту работу восприняла без особого энтузиазма, хотя это была по сути моя первая самостоятельная работа, выполненная в Киеве. После доклада на семинаре Антонина Фёдоровна попросила остаться и подарила мне оттиски своих довоенных работ, посвященных исследованию спектров поглощения света в твердом кислороде. Она обратила мое внимание, что после этих работ еще многое осталось до конца не выясненным, особенно, механизм двойных электронных переходов.

В конце 1959 года после долгих мытарств моя семья получила наконец, хотя и крохотную, но свою квартиру. А в июле 1960 года Борис Иеремиевич Веркин организовал новый институт - Физико-Технический Институт Низких Температур (ФТИНТ) и пригласил меня на работу. Я дал принципиальное согласие, чем очень огорчил В.Л.Броуде, но не очень Антонину Фёдоровну.

Как выяснилось, она всегда считала, что рано или поздно я вернусь в Харьков. При расставании Антонина Фёдоровна поинтересовалась, чем мне предстоит заниматься в новом институте. Борис Иеремиевич считал, что мне следует возвратиться к исследованию гальваномагнитных свойств, электропроводности и сверхпроводимости металлов. Но я уже не мог отойти от киевских идей и сосредоточился на оптической спектроскопии, правда, совсем новых объектов - антиферромагнитных кристаллов. При этом использовались сильные магнитные поля, импульсная методика получения которых развивалось в Харькове, во 2-ой криогенной лаборатории УФТИ, созданной Евгением Станиславовичем Боровиком.

Весной 1965 года ФТИНТ отмечал своё пятилетие. На юбилейном заседании Учёного Совета выступила с запоминающейся речью и Антонина Фёдоровна. Она отметила уникальность события - ещё никто не отмечал пятилетний юбилей, так как только время может показать стоило ли вообще тратить силы на организацию института, по прошествии пяти лет трудно сказать, что из этой затеи получится. На тот момент Антонина Фёдоровна подчеркнула, что организаторы института и юбилея явно не страдают излишней скромностью, с одной стороны, а с другой, с удовлетворением отметила, что во ФТИНТе нашли своё развитие наиболее интересные, с её точки зрения, направления физики низких температур, в том числе, низкотемпературная спектроскопия кристаллов. Антонина Фёдоровна упомянула отдел Ирины Яковлевны Фуголь (спектроскопия отвердевших газов; тогда ещё не практиковался предложенный Антониной Фёдоровной несколькими годами позже термин - криокристаллы - вошедший с её лёгкой руки в мировую литературу), отдел Юрия Владимировича Набойкина (спектроскопия и нелинейная оптика органических молекулярных кристаллов) и мой отдел (спектроскопия и магнитооптика магнитоупорядоченных кристаллов). Не забыла Антонина Фёдоровна отметить, что и Ира Фуголь, и я обучались низкотемпературной спектроскопии в Киеве, у неё в аспирантуре.

Осенью 1966 года я защитил докторскую диссертацию - «Оптическая спектроскопия антиферрромагнитных кристаллов». Антонина Фёдоровна была одним из официальных оппонентов и отозвалась о работе весьма одобрительно.

А осенью 1972 года я баллотировался в члены-корреспонденты украинской академии наук и был избран, в значительной мере благодаря поддержке со стороны Антонины Фёдоровны. В марте 1978 года также при активной поддержке Антонины Фёдоровны я был избран в академики украинской академии наук.

Исследования спектров твердого кислорода, особенно влияние на них сильного магнитного поля, вписывались в программу изучения спектров антиферромагнетиков: при понижении температуры кристаллический кислород, как показали работы Андрея СТаниславовича Боровика-Романова, переходит в антиферромагнитное состояние. Совместно с молодыми сотрудниками моей лаборатории во ФТИНТе (Ю.Г. Литвиненко и др.) Мы провели исследования влияния импульсного магнитного поля на спектры кристаллического кислорода в антиферромагнитном состоянии. Эти работы цитировались в зарубежной литературе с применением лестных для нас эпитетов. Параллельно Антонина Фёдоровна с сотрудниками исследовала влияние стационарного, тоже достаточно сильного магнитного поля на спектры кристаллического кислорода. К этому времени были открыты сверхпроводники с высокими величинами критических магнитных полей и появились сверхпроводящие соленоиды.

Призвав под свои знамена Вадима Григорьевича Манжелия и Ирину Яковлевну Фуголь, которые в нашем ФТИНТе исследовали тепловые и спектральные свойства криокристаллов, соответственно, Антонина Фёдоровна выдвинула цикл исследований «Квазичастичные возбуждения в криокристаллах» на соискание Государственной премии Украины, что и привело к успеху в 1973 году . Меня с моими исследованиями спектров твердого кислорода Антонина Фёдоровна тоже приглашала, но в предыдущем году я в составе большого коллектива (В.Г. Барьяхтар, А.А. Галкин, ряд сотрудников ФТИНТ'а и ДонФТИ) получил такую ​​же премию за «Открытие, экспериментальное и теоретическое исследование промежуточного состояния в антиферромагнетиках ». По существующему положению Госпремию Украины можно получать не чаще, чем раз в пять лет.

Вспоминается еще один эпизод. В начале 1980-х годов Борис Е.вгеньевич Патон пытался разузнать нельзя ли меня привлечь к административной работе в Киеве. Он расспрашивал обо мне моего отца - Валентина Никифоровича Еременко. Последний справедливо отметил, что он не очень знаком с моими возможностями и может дать объективной оценки, а посоветовал обратиться к А.Ф. Прихотько, что Борис Евгеньевич и сделал. Судя по тому, что мне говорила Антонина Фёдоровна, она отозвалась обо мне как о хорошем физике, которого стоит уберечь от административной работы. Во второй части этого утверждения Антонина Фёдоровна оказалась абсолютно права: когда мне пришлось в начале 90-х годов стать директором ФТИНТа это вовсе не способствовало моей научной работе.

Оглядываясь на путь, пройденный рядом с Антониной Фёдоровной, я вижу каким замечательным ученым и учителем была она. Первое ее задание начинающему физику не отягчено большими трудностями и лишь дает ему возможность приобрести вкус к научной работе, результату. Далее она предоставляла почти полную самостоятельность в работе и только постепенно, деликатно вовлекала в круг своих научных интересов.

Я с большой благодарностью храню память об Антонине Федоровне Прихотько.

Антонина Федоровна Прихотько - директор Института Физики Украинской Академии Наук.

А.Ф.Прихотько, А.И.Лейпунский и В.И.Хоткевич

 Антонина Федоровна Прихотько - директор Института Физики Украинской Академии Наук.

 Киевская «экситонная команда» Слева на право: Д.Байса, А.Ф.Прихотько, Е.Ф.Шека, М.Т.Шпак, А.С.Давыдов, М.С.Бродин, В.Л.Броуде.

АНТОНИНА ФЕДОРОВНА ПРИХОТЬКО

С именем Одного из выдающихся современных физиков-спектроскопистов Академика АН УССР Антонины Федоровны Прихотько связан ВАЖНЫЙ этап в развитии физики диэлектриков, в частности откры тие И фундаментальное исследование коллективных возбуждений неметаллических кристаллов - экси тонов.

Представительница ленинградской школы физи Ков, возглавлявшейся замечательными учеными АФ. Иоффе и Д.С Рождественским, еще в 1928 г. в Ленинградском физико-техническом институте А.Ф. Прихотько под руководством И.В. Обреи мова провела Необычные ДЛЯ Того Времени по СМЕ лости И сложности спектроскопические экспери менты с кристаллами, охлажденными жидким АЗО Том.

В 1930 г. А.Ф. Прихотько с группой ученых-энтузиастов переезжает в Харьков, Где организуется Украинский Физико-технический институт (УФТИ). ЗДЕСЬ ОНА выпол Нила первые, ставшие теперь классическими, исследования молекулярных кристаллов ПРИ водородных И гелиевых температурах. Получены спектры поглощения И люминесценции органических кристаллов - антрацена, нафталина и т. п. И обнаружена Удивительная Тонкая Структура в низкотемпературных спектрах. В цикле Работ с кристаллами отвер девших газов - криокристаллами кислорода, азота, метана и др. впервые установлена ​​корреляция между типом кристаллической Модификации вещества И ЕГО спектром. Исследования А.Ф. Прихотько, относящиеся к 30-м годам, положили начало развитию нового НАПРАВЛЕНИЯ в физике твердого Тела - низкотемпературной спектроскопии кристаллов. Использование низких температур открыло перед спектроскопией широкие возможности, позволило наблюдать тонкую структуру спектров, установить Связь между оптическими спектрами И физическими свойствами твердых тел, исследовать возбужденные состояния диэлектрических кристаллов.

Во время Великой Отечественной войны А.Ф. Прихотько руководила лабораторией в Институте физической химии в Уфе И выполняла важные Работы ДЛЯ обороны страны. В 1943 г. она защищает докторскую диссертацию. В Тот Период у О нас в стране ЕЩЕ НЕ БЫЛО среди Женщин докторов Физико-математических наук.

В послевоенные годы, работая в Институте физики Академии наук УССР в Киеве, она выступает как инициатор цикла исследований, получивших впоследствии широкое международное признание. Речь Идет ОБ экспериментальном обнаружении в молекулярных КРИСТАЛ лах экситонов И всестороннем исследовании ИХ особенностей. А.Ф. Прихотько впервые показала, ЧТО ПРИ низких температурах в спектрах молекулярных кристаллов наблюдаются полосы резко поляризованного поглощения, являющиеся характерным признаком суще ствования экситонов. Изучение экситонных состояний может Быть по праву названо одним из самых важных направлений в современной физике диэлектриков.

За этот цикл работ А.Ф. Прихотько в 1966 г. была удостоена Ленинской премии.

А.Ф. Прихотько первой Начала систематически изучать Электронные спектры крио кристаллов И в НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ осуществляет научную координацию Работ этого На правления в системе Академии НАУК УССР И других республиканских академий.

В работах Антонины Федоровны детально изучены Энергетические спектры квази частиц различной ПРИРОДЫ: экситонов, магнонов, вибронов и фононов. Создана Общая картина динамических свойств элементарных возбуждений И процессов взаимодействия между ними в кристаллах кислорода.

Антонина Федоровна Прихотько известна не только как выдающийся ученый, НО И КАК талантливый Организатор Науки. За время работы в Институте физики АН УССР, директором которого она была в течение ряда лет, А.Ф. Прихотько создала большую школу. Благодаря ЕЕ инициативе На Украине получили развитие перспективные научные НАПРАВЛЕНИЯ - изучение и создание оптических квантовых генераторов нового типа, развитие физики органических полупроводников И исследования высокотемпературной сверхпроводимости, разработка низкотемпературной аппаратуры для спектроскопии, Био логии И медицины.

А.Ф. Прихотько - член многих научных советов АН СССР и АН УССР, а также член редколлегий нескольких центральных научных журналов.

Научная И организаторская деятельность Антонины Федоровны Прихотько Поль зуется заслуженным признанием. В 1948 г. А.Ф. Прихотько была избрана членом-Кор респондентом, а в 1964 г -. действительным членом Академии наук УССР. В 1966 г. Президиум Верховного Совета УССР присвоил А. Ф. Прихотько почетное звание заслу женного деятеля Науки УССР. Она награждена орденом Ленина, орденом Трудового КРАСНОГО Знамени, многими медалями.

Редакционная коллегия